_— Почему я должен был сделать это? — спрашивал Голан Тревиз.
Вопрос был не нов. Со времени своего появления на Гее он часто спрашивал себя об этом. Он мог пробудиться от крепкого сна в приятной прохладе ночи и обнаружить в голове безмолвно стучащий, подобно крохотному барабану, вопрос: «Почему я должен был сделать это? Почему я должен был сделать это?»
Сейчас, впрочем, впервые, он ухитрился спросить об этом Дома, старейшину Геи. Дом хорошо знал напряжение Тревиза, поскольку мог чувствовать ткань сознания Советника. Он не реагировал на это. Гея ни коим образом не должна была даже коснуться сознания Тревиза, и для Дома лучшим способом не поддаться соблазну было игнорировать то, что он ощущал.
— Сделать что, Трев? — спросил Дом. Он было затруднялся использовать более одного слога, обращаясь персонально, впрочем, это не важно. Тревиз — было что то слишком длинное для такого случая.
— Решение, которое я принял, выбрав Гею в качестве будущего.
— Ты был прав, сделав это, — сказал Дом, садясь. Его умудренные годами, глубоко посаженные глаза глядели исподлобья на стоявшего перед ним человека Основания.
— Ты говоришь, что я прав, — сказал Тревиз нетерпеливо.
— Я/мы/Гея знаем, что это так. В этом твоя ценность для нас. У тебя есть способность принимать правильные решения, основываясь на неполных данных, и ты принял такое решение.
Ты выбрал Гею! Ты отверг анархию Галактической Империи, построенной на технологии Первого Основания, также, как и анархию Галактической Империи, построенной на ментальности Второго Основания. Ты пришел к заключению, что ни та, ни другая не смогут долго оставаться стабильными. Поэтому ты выбрал Гею.
— Да, — сказал Тревиз. — Верно! Я выбрал Гею, сверхорганизм, целую планету со всеобщим сознанием и личностью, так что любой вынужден говорить «я/мы/Гея», изобретая местоимение для невыразимого. — Он беспрестанно мерял шагами пол. — И в конце концов, это может стать Галаксией, сверх сверх организмом, охватывающим все скопления Млечного Пути.
Он остановился и резко повернулся к Дому.
— Я чувствую, что я прав, так же как и вы чувствуете это, но вы хотите появления Галаксии и поэтому удовлетворены решением. Во мне, однако, существует что то, что не желает этого, и по этой причине я не удовлетворен, так легко принимая свою правоту. Я хочу знать, почему я принял это решение. Я хочу взвесить и обсудить правоту и, таким образом, удовлетвориться этим. Чувства правоты по большей части недостаточно. Как я могу узнать, что я прав? Что за обстоятельства делают меня правым?
— Я/мы/Гея не знаем, каким образом ты приходишь к правильному решению. Разве важно знать это теперь, когда оно у нас уже есть?
— Ты говоришь за всю планету, не правда ли? За общее сознание каждой капли росы, каждой гальки, даже жидкого центрального ядра планеты?
— Да, и это может любая часть планеты в которой достаточно велика доля всеобщего сознания.
— И все это всеобщее сознание удовлетворено, используя меня как черный ящик? Поскольку черный ящик работает, то неважно знать, что внутри? — это мне не подходит. Мне не доставляет радости быть черным ящиком. Я желаю знать, что внутри. Я желаю знать, как и почему я выбрал Гею и Галаксию в качестве будущего, чтобы я мог успокоиться.
— Но почему ты так не доверяешь своему решению, почему оно так не нравится тебе?
Тревиз глубоко вдохнул и медленно, низким и сильным голосом сказал:
— Потому что я не желаю быть частью сверхорганизма. Я не желаю быть никчемной частичкой, которую можно уничтожить всякий раз, когда сверхорганизм сочтет это благом для целого.
Дом задумчиво посмотрел на Тревиза.
— Не хочешь ли ты в таком случае изменить свое решение, Трев? Ты можешь, ты это знаешь.
— Я хотел бы изменить решение, но я не могу сделать так только из за того, что оно мне не нравится. Чтобы изменить его, я должен знать, является прежнее решение верным или нет. Недостаточно просто чувствовать, что оно правильное.
— Если ты чувствуешь, что ты прав — ты прав.
Опять этот медленный мягкий голос, который, очевидно, своим резким контрастом с его собственным возбужденным состоянием выводил из себя Тревиза.
Тогда, полушепотом, вырываясь из неразрешимых колебаний между чувствами и знанием, Тревиз сказал:
— Я должен найти Землю.
— Потому что это как то связано с вашей страстной необходимостью знать?
— Потому что это другая проблема, над которой я ломаю голову и я чувствую, что между ними есть связь. Разве я не черный ящик? Я чувствую, что есть связь. Неужели этого недостаточно, для того, чтобы заставить вас принять это как факт?
— Возможно, — довольно равнодушно ответил Дом.
— Вот уже тысячи лет, возможно двадцать тысяч лет люди Галактики думают о себе как о выходцах с Земли. Как это стало возможным, что все забыли планету, откуда мы родом?
— Двадцать тысяч лет — время гораздо большее, чем вы себе представляете. О многих аспектах ранней Империи мы мало что знаем. В основном — легенды, которые почти наверняка вымышлены, но которые мы повторяем и даже доверяем им из за отсутствия чего либо более надежного. А Земля древнее, чем Империя.